ВИДЕНИЕ
Сон живой и ощутимый:
Обрамление картины
Ускользает. Был и пребыл.
Фон один – ночное небо…

Нет, не звездная безбрежность –
Желтоватые, как прежде,
Отблески огней подвижных
Под окном, где сплю и вижу.
Тот же город, снами скован;
Знак присутствия людского
Ниже самых нижних кромок;
Но над городом, в огромный
Рост – и по своим, нездешним
Меркам – в воинской одежде,
Не запомнившейся плотски –
Страж его. Неясный отсвет
Ткани, охватившей плечи…
Сам венец едва намечен,
Невесомый и гнетущий,
Но под ним такою тучей –
Неподвижные, как камень,
Кудри… Темное сверканье,
Нимб столь царственный и пышный,
Что почти уже излишней
Кажется за их волнами
Та огромная, двойная,
Тень – размах, наверно, в милю! –
Чуть колеблемые крылья.
Тишина. Дохни – гром грянет!
Под тяжелыми кудрями –
Гневный лоб тяжелодумный…
Значит, так тебя под дубом
Лотарингии далекой
Видела широким оком
Девочка с пастушьей сумкой?
Тишина длиною в сутки,
Впечатленье, что не вянет…
Под смолистыми бровями,
Как двойное «будь что будет»,
Как распахнутые в бурю
Окна – молния за каждым! –
Бездной, повторенной дважды, –
Два бессонных чутких ока…
Вместо слов – орлиный клекот
Издавать должны такие!
Но, ресницами окинув
Круг, начала не берущий,
Ты молчанья не нарушил.
Вспоминаемой заочно
Мелочью – сразило вот что
(Зренье, свойственное женам!):
Мягкий, словно отраженный
Блеск багрянца и металла –
Будто ночь, в которой встал он
Над знакомою картиной,
Все сиянье поглотила,
Кроме глаз. Недвижней статуй,
Значит, вот каким предстал ты
Над гранадской колокольней?
Непохоже. Не такое
Все: лицо, обличье, поза.
Не прирученный, а грозный
В грозном свете этих молний;
Не певучий, а безмолвный,
Как положено на страже
Часовому. Роль все та же –
Да иного не обрящем! –
Вахтенный. Впередсмотрящий
Всех судов. Незримый кормчий
Всех, чей путь еще не кончен
На земле. Солдат – не ангел!
Не таким ли в Орлеане
Нес невидимой рукою
Орифламму*? И отколе
Ждать беды на этот город,
Если ты, стопою гордой
В мутном воздухе повиснув,
Сам хранить его явился?
Что за вексель не оплачен?
Или просто обозначил
Над своим давнишним леном
Власть и право сюзерена?
Тишь, ни звука. Страх. Блаженство.
Лишь рука, извечным жестом –
Жестом всех на свете песен! –
Сомкнутая на эфесе,
Может, что-то означала…
Так, хранитель от начала
Над творением непрочным,
Ты предстал однажды ночь
Не в раю, не на Синае –
Здесь, крылами осеняя
Город, псов, автомобили…
Здесь, где пели и любили,
Здесь, где тленно и невечно,
Здесь, где церковка над речкой
Носит в каменном сиротстве
Имя – явно не по росту –
Но ведь это, не другое!
Выкованное, как в горне,
Выплавленное, как в тигле:
Воина-архистратига.

***
Отпусти. Я уйду холодком по спине.
Я оставлю круги на воде.
Отпусти меня в город, которого нет,
И которым нельзя овладеть
Ни подкопом, подкупом. Где – ни дворцов,
Ни казармы, и нет площадей.
Отпусти меня в город, который не сон,
Надо только узнать ещё – где.
Если кто-то захочет тебя променять
На почти нестерпимый восторг,
Отпусти его в город, к летящим коням
На изогнутых шеях мостов,
Где зубчатые башни кичатся родством
С облаками в небесных зыбях…
Отпусти меня в город, который не твой,
И в котором не будет тебя!
Отпусти меня в город недолгих дождей,
От которых заходится дух,
Отпусти меня в город, который не здесь.
Отпусти. Всё равно я уйду.
Отпусти меня в город узорных камней,
На которых – мой собственный стих…
Но сперва отпусти мою душу ко мне.
Отпусти её в город, которого нет!
Я уйду. Только ты отпусти…

***
Если путь себе под ноги стелешь,
Не разбирая, гнушаясь перил,
Значит душа не находится в теле,
Значит – на поиски, чёрт побери!

Если за вычетом горних и дольних
Не остаётся на скудную жизнь,
Значит – сотри начертанья с ладони
И на ладонь эту мир положи.

Дальше от тяги к родимой могиле,
Дальше от ложа, где Бог постелил;
Пусть на забрале кукуют другие –
За шеломянами твой властелин.

Если однажды расстанется с телом
Эта слепая горячая ртуть,
Некогда ждать своё сердце на стенах –
Надо коней загонять на лету,

Стены оставив усталым и робким,
Снова и снова опробовать взлёт…
Полую грудь, как пустую коробку,
Ветер подхватит, и враг не возьмёт.

Легче, чем голубь, горячий и быстрый,
Мчи напролёт через ночи и дни,
Ибо душа, пожелавшая сбыться,
Тянет к себе, как далёкий магнит.

Мчи же, дыша горячее и чище,
Мчи от себя, от страстей и от пут,
Ибо никто за тебя не отыщет
Только тебе предназначенный путь.

Здесь не торгуются, здесь не играют,
Здесь не мирволят спрядающим шерсть!
Мир на ладони – от края до края…
… Да не погибнешь, ещё не дошед.

ЗА ТЕХ, КТО В ПУТИ

Благослови теперь, когда заныли
Усталые глаза, и голос тих, –
Благослови, Господь, пути земные,
Благослови небесные пути.

Благослови, дабы не загорелся
Мотор, услышав помыслы твои,
Благослови лазоревые рельсы
И пыльные земные колеи.

Благослови от дали и от пыли,
Благослови от рубежей и царств;
Благослови дюралевые крылья
И ветром разнесённые сердца.

Благослови, покуда синева нам
Поёт о шторме с пеною у рта;
Благослови морские караваны,
Благослови машины и борта.

Благослови натруженные вены
И – в самые лихие времена –
Благослови тоску по переменам,
Тобою же заложенную в нас.

Благослови всё то, что разрезает
Пространство ради замыслов и бурь:
Благослови рутину и дерзанье,
Благослови непрочную судьбу.

Благослови. Оставь её длиннее,
Чем это за секунду видишь Ты.
Да устоят опоры и тоннели,
Не подведут плотины и мосты.

Да не обманет мыс Твоей Надежды
Наш роковой беспомощный азарт…
Да выдержит обшивка. Да удержат
На ледяной дороге тормоза.

Да сбудется по сказанному слову
Для каждой из молящихся в тиши:
Да вдалеке не оборвётся провод,
И ветер да шагов не заглушит.

Из искр, Твоим дыханием невольным
Рассеянных над пропастью без дна,
Пускай не вспыхнет пламенем сегодня
И, вспыхнув, не погаснет ни одна.

Оставь, не обрывай хотя бы ныне
Едва-едва мерцающий пунктир…
Благослови, Господь, пути земные!
Не для меня. Мне некуда идти.

***
Тот дом, в который нет ни звонка, ни стука,
В котором лестница есть, но нет этажей,
Тот дом, в котором даже скука – не скука,
Который – вот только сегодня! – построил Джек,
Тот дом, постучаться в который под стать великану,
Но где великану – негде даже стоять,
Тот дом, в котором в окошко кидают камни,
А нынче монету, как в море, кинула я,
Тот дом, в котором такое обилие света,
Что света не видно за стенкой солёных вод,
Тот дом, стоящий неведомо где, но где-то,
И явно не в двух кварталах от моего,
Тот дом, который дороги обходят мимо,
Как мимо обходит смена дней и недель,
Тот дом, стоящий на каждой дороге Рима,
Тот дом, как маяк, обращенный спиной к воде,
Тот дом, который сам себе – кот и сторож,
Тот дом, в котором делят сон, как еду, –
Единственный, может быть, в мире! – тот дом, в котором
Меня никогда, никогда, никогда не ждут.

***
Что за поезд придет?
У. Джей Смит
Как по скатерти вод без ажурной резьбы,
Не ища никого, разве только – забыть,
Разве только – забыться на вольном плаву
Сквозь шуршание шин, сквозь речную траву,

Сквозь огни – и вдыхать этот сонный абсент
Из бензина и водорослей на косе,
Из дыханья асфальта и плоти реки…
А напившись, одною рукой опрокинь

Фонари и закат на зеркальную тень,
Мановеньем мазка размешай, и затем
Наклонись и высматривай, взоры вперив
В эту чашу за порванным краем перил:

Чье лицо проступает на скатерти вод…
«Что за поезд придет?»