***
Закованы наглухо Орлика воды
В кольчугу молчанья, в январские льды.
Бегу от себя и лукавой свободы,
И время мои заметает следы.

Закатное солнце оплавленным краем
Стекает за тучу, клонясь на покой.
Мы порознь сегодня душой замерзаем,
А небо пылает над стылой рекой.

Призывно запели вокруг колокольни,
Вечерней молитвой спасается Русь.
Как долго брести нам путями окольными
С молитвой и песней, где радость и грусть?

Какие настанут восходы- закаты,
И сколько их будет за нашим окном?
Судьба непроглядна, и нет виноватых,
Как вдруг затоскуется в мире ночном.

И я не узнаю до тайного срока,
Что мраком сокрыто в бессонной ночи,
О чём поутру прострекочет сорока,
Ворон прокаркает, друг промолчит.

ЗА ОКНОМ

                            И.Рыжову

За окном удручающе тихо.
Не твоя, не моя в том вина.
И судьбу ворожит ворониха…
Видно ранняя будет весна.
Цепь огней сквозь чернеющий берег
С укоризной сверкает в глаза…
Кто шагами земными измерит,
Что и мерой небесной — нельзя?
Но, безумец, в стенах кабинета
Я пытаюсь не думать о том,
Возвратить промелькнувшее лето,
Волоча перебитым крылом.
На дворе — словно поздняя осень:
Неприветливо тающий снег.
Дождь слезливую каплю наносит
На окно, на меня и на всех.
Не гадай на бобах, ворониха,
Не сули мне забвение, дождь.
Почему неприкаянно тихо?
Тень печали.
Её не тревожь.
За окном…
Кто же знает об этом —
Что творится у нас за окном:
То ли песня прощальная спета,
То ль судьба сторожит за углом?

***
                               Игорю Лободину

Вдруг начинаю слышать тишину…
Нет, неспроста моё прозрело ухо:
Такая тишина, — не пролетит и муха,
Но я у звука тонкого в плену.

И кто-то шепчет:
— Видишь, всё иначе…
Не понял, но послушно записал.
Душа молчит, ликует или плачет, —
Бесчувственны земля и небеса.

И даже простодушное зверьё
Не ведает людских томлений духа…
Стилом напрасно шевелить старьё,
Утратив чуткость зрения и слуха.

Но — колдовством серебряной строки,
Где каждый слог играет новой гранью,-
Светлы воспоминанья и легки,
Как мир в окне с нетленною геранью.

ГАРМОНЬ

Я продал зря свою гармонь:
Во сне опять на ней играю.
В окошках светится огонь,
И лай собак звенит с окраин.

Традиционная луна
По звёздам катит.
Тихо в мире…
Проснусь – и память, как вина,
Устало бродит по квартире.

НА ПЕРРОНЕ

Не докончив упрямую строчку,
Он пришёл без цветов на перрон
Встретить маму и мамину дочку.
Южный поезд, купейный вагон.

Ветер льнул к полинялой рубашке,
Гладил пряди небрежных волос.
И светилась душа нараспашку,
А в глазах – затаённый вопрос.

Нёс в руке три печальных листочка
С добрым взглядом наивный чудак…
Строго, холодно глянула дочка:
«Что вы, право, нельзя же вот так».

Как живые, гудки голосили.
Остальным было здесь всё равно…
Шёл поэт по перрону России,
Слышал то, что другим не дано.

СТЕПЕНЬ СВОБОДЫ
(лирическая поэма)

Пролог

Опять зима сугробы намела,
И на Руси звонят колокола.
Настало время злого января,
Воскресла вера в доброго царя.

1. Январь

Окаянная, право, зима…
Что грядёт за великим расколом?
Прорицатели сходят с ума.
Веет смутой над русским престолом.
Над Кремлём нависает январь,
Разбредаются звери по тропам…
Открываем заморский букварь,
Поспешает на помощь Европа.
Неспокойно шумит океан
Под знамёнами Нового Света.
Всех наверх просвистал капитан,
Но последняя песня не спета.
И колышется призрачно дно.
Или остров заветный в тумане?
Никому угадать не дано…
Рыщет ветер в порушенном стане.
Кто промчится по нашим костям,
Устремляясь на горние выси?
Откликаясь недобрым вестям,
Тихо злобятся мрачные мысли.
Не сдержать мановеньем руки:
Нету святости в знаменье крестном.
И растаяли наши полки
На далёких чужих перекрестьях.
Веселимся, как нищая рать,
Постоянно готовая к бою:
Всё равно, за кого умирать,
Посмеясь перед тем над собою.
В ожидании жизнь замерла,
Словно не было чести и славы.
Кто двуглавого прочит орла,
Кто пророчит погибель державы.
Не осталось врагов и святынь…
И назойливо шепчет лукавый:
— Кинь в Отечество камешек, кинь.
Нету больше ни чести, ни славы.
Я не знаю, куда занесёт,
Как удавка затянется туго…
По дороге поземка метёт,
Лихо свищет январская вьюга.
Сгнили пращуров наших кресты
На безвестных, безродных могилах.
Позабытые души — пусты,
Разум дремлет, очнуться не в силах.
Нет богатства у нас в закромах:
Оскудели и хлебом и словом…
Зарекаюсь гадать на бобах,
Новоявленным верить основам.
В бытие, словно в клетку, упрусь, —
Сердце ранит холодная спица…
Нет, не верю, что вечная Русь
Не сумеет сама возродиться.
Не впервой заметается след.
Застывают слова на морозе.
Все равно на бессмертной берёзе
По весне раскудрявится цвет.

2. Емеля
«Не приведи бог видеть русский бунт…»
                                           А. С. Пушкин
Терпи, ретивое, до срока…
При слабом пламени свечи
Во мраке мутного потока
Молчи, уставшее, молчи.
В смиренье поднимайся выше,
Благославляю твой полёт.
Да не покинет нас Всевышний,
И камнем ближний не собьёт.
Волна мятежной непогоды,
Увы, покой не принесла…
Желанной степени свободы
На этом свете несть числа.
Крепись в наставшем беспределе,
Не обращаясь во вчера, —
Уже порядком надоели
Исчадья мрачного пера.
От суеты и канители
Перевернулись мертвецы.
От плача зимы отсырели,
В раздорах сникли мудрецы.
Молчи, безумно холодея,
Когда сожмут со всех сторон,
Когда Россия, как Халдея,
Приемлет имя Вавилон.
В корыто, полное терпенья,
Не урони ещё слезу,
Когда в заморские владенья
Наложниц русских повезут.
Ютясь на паперти вселенской
Ко всем с протянутой рукой,
В одежде штопаной советской
Не пой себе за упокой.
Молчи, потупив очи долу,
Как провинившийся юнец,
Когда поднимешь корку с полу,
Когда смирению — конец.
Держись — на то она и паперть…
Взлететь возможно до венца,
Покуда есть Отчизна-матерь, —
Не урони её лица.
Спасет однажды страстотерпца
Души державной мощь и ширь.
Храни её: свой крест у сердца
Носил былинный богатырь.
Всё остальное — да зачтётся…
А не зачтётся — не беда:
Как плач невинных, отольётся
Обиды мутная вода.
В потоках нечисти и хлама
Ты, зубы стиснувши, молчи:
Блаженные не имут срама,
До срока сидя на печи.
Кто сытно спит, тот мягко стелет,
Не утруждая белых рук.
Но лишь один чудак Емеля
Ловил в реке волшебных щук.
Молчи и верь, что ниоткуда,
Но из российских мутных вод
Он выудит и явит чудо…
Дивись тогда, честной народ.

3. Утро
«Туманно красное солнышко, туманно,
Что в тумане красного солнышка не видно!»
(Народная песня)
Опять скажу себе: «Довольно…
Никто ни в чём не виноват».
Как на цепи, душа невольно
Завоет пуще во сто крат.
Глухая злоба выход ищет,
Заклятый выжидая час,
Как вострый нож за голенищем…
Давно всё сказано до нас,
Но каждый говорящий волен
Сказать своё, не убоясь,
Что повторялись много раз
Раздумья радости и боли.
Как застоявшийся Пегас,
Судьба призывно бьёт копытом,
Как хмель в стакане недопитом,
Она притягивает нас.
Я напою коня у брода
И отпущу гулять в луга…
Благословенная свобода
Ужель кому не дорога?
Но кратко отзовётся эхо
И сгинет, робкое, в глуши.
Лукавый скорчится от смеха
И подсчитает барыши…
Устав от нашего боренья,
Покажет солнце светлый лик
И просияет в отдаленье,
Чуть затуманившись на миг.
Туманный луч скользнёт по травам,
Играя в росах серебром…
Застынешь, грешный и неправый,
Перед любовью и добром.
И вправду нету виноватых:
Душа витала налегке,
Не замечая душ распятых,
Внимая бредням вороватых,
Вершивших в нашем кабаке.
И стало тягостным похмелье…
Прости, земля моя, прости,
Что честь и слава в самом деле
Вдруг оказались не в чести.
Не знаю, может в этой доле,
Где каждый воедино слит,
Я виноватее всех боле.
И потому — душа болит.

4. Капель

Снегами полнятся овраги…
Свободный степенью свобод,
Прикован я к листу бумаги,
А может быть, наоборот.
Летит уставшее столетье
В последнем яростном броске.
Последний рушится на свете
Воздушный замок на песке,
Куда мы так и не успели.
Теперь уже не добежишь…
На солнце первые капели
Зашелестели с теплых крыш.
Воспряли старики и птахи:
Зима вот-вот уйдёт на юг,
И может быть, растают страхи,
И разомкнётся гиблый круг.
Путь наших рек еще заснежен
И скован холодом земли,
Но скоро вырвутся на стрежень
Поры весенней корабли.
Их непогода не удержит…
Сойдёт покров лихих времён.
На крепостях благой надежды
Не реет пламенных знамён.
Изнемогая от бессилья,
Вконец забитые судьбой,
Твои защитники, Россия,
Незримый принимают бой.
Который раз за семь столетий,
В лишеньях истово любя,
Тобой не ласканные дети
Встают стеною за тебя!
Упали первые капели
На белоснежье февраля…
Еще не сгинули метели.
Лишь пробуждается земля.
                                        1992