Для слабовидящихМай, последний месяц весны, преддверие лета, до краёв наполнен щедротами обновившейся природы: светом, теплом, светло-зелёной курчавой листвой, какофонией птичьих голосов и разной созидательной суетой – всем, что неизменно вдохновляло творчество видного русского поэта, нашего земляка Афанасия Афанасьевича Фета.
Каждая его строфа свидетельствует о том, что писать о природе было для него жизненной необходимостью.
Более 40 лет на Орловщине в конце мая проводится Фетовский праздник поэзии: в разное время торжества проходили в именье Новосёлки, на родине поэта, в селе Клеймёново, где покоится прах великого лирика, в Орле, в городском парке. Орловские поэты и гости праздника читают свои новые стихи, как бы сверяя своё творчество с неповторимой лирикой Афанасия Фета.
В год 200-летия со дня рождения вдохновенного певца природы, продолжая традиции отечественной поэзии, в память об Афанасии Афанасьевиче Фете мы открываем поэтическую страницу.
Ирина Семёнова
Василий Катанов
Елена Машукова
Владимир Ермаков
Валентин Васичкин
Светлана Голубева
Виктор Садовский
Игорь Малышев
Антонина Сытникова
Алексей Сухинин
Андрей Шендаков
Андрей Фролов
Елена Ковалёва
Анастасия Бойцова
Леонард Золотарёв
Татьяна Грибанова
Михаил Турбин
Валентина Корнева
Александр Лысенко
Стихи членов литературного объединения при Орловской писательской организации
Виталий Воронков
Фёдор Маслов
Ирина Беспалова
Любовь Аленичева
Александр Гордеев
Ирина СЕМЁНОВА
***
Старый парк облетел и давно перекрыты фонтаны,
Только носится вихрь по развилкам дорог дотемна,
Каждый вечер под окнами женщина ищет каштаны,
Пусто голое древо, а всё их находит она.
Разгребая листву и к стволу прижимаясь упрямо,
На вершину глядит, словно чуда какого-то ждёт.
– Что вы ищете тут? – возмутится почтенная дама,
А она усмехнётся, не глядя, и прочь отойдёт.
Разве просто сказать, как пустынна, чужда и нелепа
Обступившая жизнь, что украла счастливые дни,
Оттого и глаза у неё опрокинуты в небо,
Так младенцы глядят и, кто знает, что видят они.
В лабиринтах религий, далёких от радостей шумных,
Неземные законы всецело владеют людьми,
Есть на дне её глаз свет предвидений полубезумных,
Потаённое знанье затерянных смыслов любви.
Омрачая пейзаж, проплывают подъёмные краны,
Горизонт затмевая, кругом созидается ад,
Но куда эта женщина, молча, уносит каштаны
Несмотря на стремительный, мрачный, багровый закат?
***
Поэт ли ты, России всё равно!
Ты – персонаж в отечественной драме,
Вглядись в лесное озеро – оно
Зеркальный рай в нежно-зелёной раме.
А в нашей жизни всё наоборот!
Здесь каждый жук живое древо точит
И просвещать немыслимо народ,
Когда и сам он правды знать не хочет.
Войны, поэт, не выиграть никак!
Пусть на алтарь ты голову положишь,
Ты – одиночка, пария, чудак,
Когда всеобщей ложью жить не можешь.
Так что ж тебе воспеть в твоих стихах?
Агонию страны, её идеи?
Или, как все, писать о пустяках,
Чтобы тебя не трогали злодеи?
А лучше утром выгляни в окно,
Найди, попробуй, проблески России,
Вглядись в людей, зачем тебе кино
Об ужасах предсмертной эйфории?
Василий КАТАНОВ
***
Сторона Тургенева и Фета
На просторы летние манит.
Льётся ливнем утреннего света,
Голубыми реками шумит.
Бунина, Андреева, Лескова
Отчий край…
Тут чище серебра
Закипает песенное слово
И любви, и веры, и добра.
***
Выходи-ка из заспанных комнат
Да в дорогу, в селение Льгов!
Эта церковь Тургенева помнит,
Помнит старые кочки лугов,
Ермолая, Сучка вспоминаем,
Диких уток, коварство пруда…
Над болотистым низменным краем
Золотая сияет звезда.
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ЛЕТА
Поют поля. Весёлым взглядом
Свой первый день встречает лето.
Ещё никем он не разгадан.
Ещё на всех хватает света.
Ещё не выгорели краски,
Ещё не помутнели воды,
Ещё не омрачила сказки
Шальная пляска непогоды.
Ивняк резные свесил плети.
Янтарный шмель качает клевер.
И только облака да ветер
Торопятся домой, на север.
РОМАНС
Раскинул в небе невода
Закат волнисто и высоко,
И под кувшинками вода
Смежила радужное око.
И шелест ив студёным стал,
В аллеях тропы опустели,
Когда проснулась в колыбели
Звезда, свободна и чиста.
Её далёкий, ровный свет
Дарил надежду и участие,
Как будто в жизни нет несчастий,
Как будто в мире горя нет.
Бывает так в судьбе земной,
Когда любви ослепнет пламя,
Мы станем вдруг кому-то сами
Такой звездой.
ВРОДЕ РОМАНСА
Это пройдет, это
эхо строки Фета.
В неосторожном движенье
вывих воображенья.
Это пройдет, это
от предвечернего света.
Парком ли тени бродят?
Паром хотенья выходят.
Это пройдет мимо.
Время неумолимо.
Много ли в грезах толку? –
Ветер в горсти, и только.
Это пройдет, право.
Переменчивы нравы.
Воздух другой на вдохе;
мы невпопад эпохе
Время на руку плутам…
Фет никогда не путал
горе от дури с роком,
долю поэта с проком.
Это пройдет… Скоро
кончатся наши споры.
Что наш житейский опыт? –
неразборчивый шепот…
Но забудем едва ли
время, когда гуляли
мы вдоль берега Леты
с томиком Фета…
СТИХИ БЕЗ НАЗВАНИЯ
1.
Форточки в доме стучали
ветреными ночами.
То, что казалось счастьем,
стало началом печали.
Тени в окне качались,
тьмой аукалась нечисть.
Сыпалось время в вечность –
но ничего не кончалось.
Что это было со мною?
Словно в романсе Фета,
то, что казалось тьмою,
стало предвестием света.
2.
Любимая, все обойдется.
Беда обойдет стороной.
Серебряный свет из колодца
с луной, затонувшей луной.
Напиться, в ладонь зачерпнувши,
холодной и лунной воды.
Все дальше, все тише, все глуше
шаги отведенной беды.
3.
Я прозревал твое лицо
сквозь все, мной встреченные лица.
Еще ты не устала сниться?
Хранить заветное кольцо?
Да будет встреча нам легка.
Ведь ты была звездой моею,
не подвергаемой сомненью,
и музыкой издалека.
Я бредил и сходил с ума,
в душе мешались злость и жалость,
и мне казалось, мне казалось,
куда ни глянь – везде зима.
Зима кончается весной…
Набухли почки краснотала…
Но как ты, милая, устала
быть не женою, а звездой…
Валентин ВАСИЧКИН
***
И прихлынули волны тепла!
Солнце разом прибавило света.
У летка копошится пчела, –
Очевидно, привиделось лето.
Ну, а мы ожидаем грачей;
И, весне запоздалой в угоду,
С белой крыши ручей-казначей
Собирает по капельке воду.
Снег уже потемнел и набух,
А сосульки горят, как рубины.
И скворцам комнатушку, на двух,
Завтра дети сдадут на рябине.
***
Утро – в тумане; свежо от росы.
Тяжко земное бремя.
Тают в тумане минуты, часы –
Наше с тобою время.
Свет закачался над полем овса –
Благостно время налива!
Мне ли удачи легла полоса,
Ты ль без меня не счастлива?
Голос кукушки предвестьем в судьбе,
Полон приветливой грусти.
Что-то предвидится мне и тебе
В нашем с тобой захолустье?
Время – скупее, но солнца – в накат,
День пролетит по-сорочьи
И переплавится в красный закат,
В звёздное многоточье.
Падают звёзды в густые овсы,
Тени в ночи, как живые.
Тают в туманах минуты, часы –
Наши с тобой, роковые.
ВЕСНА
Какое солнце во дворе!
И свет его мне кажется звенящим,
Ни полутона грусти не таящим,
Он – гимн капельно-ветренной поре.
Дрожат на ряби мутных ручейков
Монеты солнца, яркие до боли,
И щурится прохожий против воли,
Глядя на россыпь этих пятаков.
Полотна снега в поле мокнут, мнутся,
Темнеют, истончаются и рвутся;
Мазками в небе сохнут облака…
Весна, как шёлк, прозрачна и легка.
ХОЛОДНЫЙ АПРЕЛЬ
Прислушались деревья к тишине,
Воздели ветви молчаливо
И чутко ждут: пора уже весне
Не быть холодной и тоскливой,-
Зеленую разбрызгать акварель,
По небесам мазнуть вишнёвой,
Не то, глядишь, так и уйдёт апрель
Угрюм, как сторож поселковый.
Виктор САДОВСКИЙ
***
Мы в лес вошли.
И сразу сумрак серый
Окутал нас от головы до пят.
Сосновые стволы, как офицеры,
В молчании на вытяжку стоят.
По тропочке
Извилистой и узкой
Шеренги мы проходим не спеша.
От шороха случайного,
От хруста
В холодный ком сжимается душа.
И кажется,
Что каждая травинка
Следит за нами парой зорких глаз.
Кусты рябин в малиновых косынках
От любопытства пялятся на нас.
И дрожь листвы
На молодой осине,
И пальцев дрожь
В звенящей тишине –
Неповторимы и неизъяснимы.
И не реальны…
Словно в полусне.
НА БЕЛОМ ОЗЕРЕ
Что ж ты сердце моё заморозила,
Окунула его в холода
И закрылась, как Белое озеро
Под заснеженным панцирем люда?
Стану кликать я красное солнышко
И лучей его жаркий просить,
Чтоб до самого-самого донышка
Лёд холодный в тебе растопить.
Буду ночью в глухом одиночестве
Волком выть на седую сосну,
А на зорьке, как силушки кончатся,
Под сугробом шершавым усну.
И слетятся на озеро Белое
Сорок семь бело-розовых птиц.
Ровно столько, сколько успел я
Пролистать в этой жизни страниц.
Игорь МАЛЫШЕВ
***
Кто не встречал рассвет над речкой,
Не слушал музыку воды,
Когда она под дымкой млечной
Поёт на разные лады,
Кто не вдыхал студёный воздух,
Не смятый запахами дня –
Не знает, что такое роздых,
Который, к счастью, знаю я!
Когда испробовав свой голос
На полу-трелях и тонах
Нырнёт в густой молочный колос
С весёлым свистом первый птах.
А вёрст с семи, а то и боле,
Склевав вчерашние жмыхи,
Его накроют через поле
Осипшим горлом петухи.
Когда сквозь алые ракиты
Припав на корни-якоря,
Омочит жаркие ланиты
В реке июньская заря.
И поплавки заходят разом
У самых зарослей травы,
И из воды блеснёт алмазом
Косяк резвящейся плотвы…
***
Тихо речка разлилась, незаметно.
За какую-то короткую ночь.
Утопила в серой мути бесследно
Всё, что к берегу смогла приволочь.
Подступила, не злобясь, к огородам,
Постояла у разбитых плетней:
Не обрадовала, видно, приходом
Из-за ставенок глядящих людей.
Постояла и вернулась обратно
От нетронутых водою сенцов,
Но оставила тесниться заплатно
Два десятка небольших озерцов.
Вот уж было деревенским забавы –
Щуку вёдрами черпать, да леща.
И носились ребятишек оравы,
С дикой радости визжа и пища.
А река ещё бурлила немало,
Много было ещё дел у реки.
А по берегу бродили устало,
Остограмившись к ухе, мужики.
В ДОРОГЕ
Очарованное безмолвие
Серебристо-белых полей,
Набегают пригорки волнами,
Тянут лёгкой позёмки шлейф.
Вдаль посмотришь, и вдруг поверится –
Пух из ангельского крыла.
В это время когда-то первенца
Богородица родила.
О, свобода, любовь, печаль моя,
Как близки вы в такие дни!
Устремляется вдаль венчальная
Величавая песнь равнин.
* * *
Яркой бабочкой на асфальте
Шевелится осенний лист.
Миг – и ветер его подхватит,
Понесёт по дорожке вниз.
Где беспечно играет речка
В прятки с веточками ветлы,
А по берегу, будто свечки –
Обнажённых берёз стволы.
Лист по водным скользнёт ладоням,
Побежит с говорун-рекой,
И на блюде цветном затона
Долгожданный найдёт покой.
Как листок на ладонях речки,
Я на Божьих плыву руках,
Каждый день обретая вечность,
Каждый день побеждая страх.
АВГУСТ
В дом ко мне зашёл проститься
Август – месяц звездопада,
В уголке коптит лампада,
Застонали половицы,
На столе пирог из яблок;
Во дворе увидев кошку,
Пляшет румбу на окошке
Хитрый Васька – рыжий бабник.
Через дверь трещат цикады,
Старый пёс рябой породы
Воет опусы и оды
Засыпающему саду.
Мы, гремя сервизом чайным,
Пили сидр, кричали тосты,
Август бережно и просто
Разгадал мои печали.
Он тайком ушёл с рассветом
Плачем мухи в паутине,
Сквозняком качнул картины
И забрал с собою лето…
ЧЕМ ПАХНЕТ ОСЕНЬ
Чем пахнет осень?.. Сыростью туманной,
Звенящей тишиной в бору сосновом,
Боясь её спугнуть дрожащим словом,
Ты «про себя» богам поёшь осанну.
И пахнет осень чудом, в самом деле!
Антоновкой в просушенном подвале,
Ночным костром, затушенным едва ли
Дождливой мглой, кропящей пол-недели;
Опятами в дубах, внизу у брода,
Последними цветами девясила,
Воскресшими, чтоб подменить светило
В разгар смурной, тягучей непогоды.
Приходит в город осень постепенно,
В изысках и раскрасках зная меру,
С кофеен тянет лунго и пуэром,
Река лощит гранит молочной пеной.
Там пахнет осень женскими духами
С изысканною нотой розмарина,
А вихрь бредёт по площадям старинным,
Кружа листву незримым опахалом.
На рынке осень – рыжая дворняга
Смакует бесполезный запах дынный,
А продавец, угрюмый хан ордынный,
Считает дань на вытертой бумаге.
Ещё чуть-чуть – и бойкие московки
Займут ватагой городские ели,
Чтоб с них смотреть, как первые метели
Стирают дни, дома и остановки.
Андрей ШЕНДАКОВ
***
Легка рассветная звезда,
в хрустальной дымке бирюзова –
среди неслышимого зова
ясна, крылата, молода;
летит среди миров чужих,
которым много лет знакома:
среди полей, над крышей дома
так много их, так много их;
их не понять из древних книг,
не осознать удел их вечный
и взмах крыла, почти беспечный,
несущий нам всего лишь миг;
умом постичь – напрасен труд,
открыться сердцем – бесполезно:
легка пылающая бездна
рассветных, солнечных минут.
НА РАССВЕТЕ
Что я ищу в земном покое?..
Струится ввысь речной дымок;
Обняв село береговое,
Светлеет огненный поток.
В траве нескошенной, медвяной
Дрожит насмешливо роса,
В воде – то мутной, то стеклянной –
Петляет тропка-полоса.
Рассвет горит, течёт, мерцая
Последней утренней звездой:
Случайных птиц ночная стая
Безмолвно кружит над водой…
Андрей ФРОЛОВ
***
Я с тобою говорю об одном…
О нелепо опоздавшей весне,
о цветах в пыли, о море ночном,
о Чукотке – незнакомой стране.
Говорю, что снова будут снега,
что у времени должок предо мной,
что дорога тяжела и долга,
что усталость – неизбывной виной.
Говорю, как в небе тает звезда,
как на луг ползёт дремучий туман,
как одышливо сипят поезда,
не доехав до неведомых стран.
Как понуро зябнет дождь под окном,
как заря в ночи целует зарю…
Я с тобою говорю об одном –
я с тобою о любви говорю.
***
Подожди,
не спеши,
послушай…
Поплутав по земной пыли,
друг на друга наткнулись души
и одна в другую вросли.
Вздрогнул мир,
покачнулся,
замер,
словно сжатый в одной горсти,
когда встретились мы глазами,
чтоб вовек их не отвести.
Утешения нет в обиде,
вот же,
вот оно, естество:
слышать, слушая,
глядя – видеть!
И важнее нет ничего.
В ГОРОДЕ
Природа здесь застенчива слегка —
Смотри, как неуверенно и робко
Любуются собою облака
Зеркальной отражённые коробкой.
Вон, кроны лип обходят провода
И от стены, что свет полдневный застит,
Пытаются отпрянуть — никуда
Им не уйти, и это наше счастье —
Зимой и летом наблюдать с утра,
Как в белых рамах за стеклом оконным,
То листьев с ветром лёгкая игра
Ведётся, то заснеженных и сонных
Ветвей узор колеблется едва —
Случайный и бесценный, как слова.
***
Так высок этот берег, что даже Луна
Потерялась внизу средь осоки,
Светлым краем своим чуть касается дна —
Загляделась на берег высокий
И заслушалась… — в чаще скучающий Пан
Коротает часы со свирелью —
И от звуков в ночи расцветает тюльпан,
Соловей отзывается трелью.
Только Нимфа капризная, видно, глуха
И гармонии ясной не рада:
«Эта музыка, может быть, и не плоха,
Но грубее, чем шум водопада.»
ИЗОРА
Послушайте песню, как небо, седую –
Нет песни знакомей!
Купила красотка у старой колдуньи
Судьбу во флаконе.
Купила – и выпила б каплю за каплей,
Дрожа, как невеста,
Когда б не мелькнул тебе в свете закатном
Прекрасный маэстро.
И смерти не стало – лишь чёрные очи
При свете закатном,
Ах, к женскому сердцу молитвы короче
Пути музыканта!
Любовь музыканта, как чёрный Везувий,
Как тысяча лезвий!
И долго ли, коротко длилось безумье?
До самой болезни,
Когда поняла ты, что путь твой окончен,
И вместе с любовью
Ему подарила заветный флакончик –
Пойти за тобою.
Разверзлось бы небо от стольного Рима
До сонного Нила,
Когда бы ты знала, кому ты дарила
И что ты дарила!
Восстало бы сердце последней обидой,
Рубиновым валом, —
Когда бы ты знала, кого ты любила,
Когда бы ты знала,
Что сам не пригубит твоё причащенье –
Другого напоит!
Но женское сердце – не камень, не щебень –
От веку слепое.
Но женское сердце – не камень, не щебень –
Не вовремя щедро,
Но женское сердце нашло бы прощенье,
Где нету прощенья.
Напрасно ждала ты за тем перевалом,
Страдая и веря…
Антонио – так ты его называла,
Подруга Сальери?
АЛЁШНЯ
И.А. Грачёву
Алёшня в пойме, травяной настой.
Страна ракит в берёзом краю.
Купался тут когда-то Лев Толстой,
И я в воде алёшнинской стою.
Я – русый конь в упряжке ременной.
Воз с перемётом затянуло в речку.
Какой там пряник, кнут вневременной!
Как дёрнут – оборвут, боюсь, уздечку.
Боюсь сорваться сердцем от любви,
В синяевских туманах заблудиться.
Пока мы живы, Бога не гневи!
Пока мы тут, что нам Босфор и Ницца!
По всей Алёшне от берёз светло.
По всей долине тянется туман.
Неси, Алёшня, рук моих тепло
В огромный Ледовитый океан.
ГЛАГОЛЫ
Слова, слова, а нужно лишь одно.
Своё на вес, на цвет, на вкус и запах.
В строку улечься, в ритм войти должно –
Пружинистое, как сердечный клапан.
Твой дом – слова. Твои слова – дома.
Ты в них живёшь. Имей такую смелость,
Так обживай дома свои – тома,
Бездомным чтоб войти сюда хотелось.
В грозу любую эта крыша – их,
Твои дома – людское достоянье.
Когда к тебе приходят проза, стих,
Ведь это ты молчать не в состоянье.
Глаголь же совесть! Плавь родную речь!
Цели и рань, вставай и падай снова.
Хоть каждый день клади себе на меч,
Чтоб остро было, живо было слово.
Татьяна ГРИБАНОВА
***
Не переболела… Всё деревня снится…
В картузах подсолнухов дедова бахча,
И заря над полем — золотой жар-птицей,
Стёжка сквозь анисы, клади у ручья.
А с холма округа, словно на ладони,
И размах такой, что замирает дух!
Там, в лугах покосных, пьют туманы кони,
Там коров скликает по дворам пастух.
Вон соседский Лёшка, — удочки под мышкой –
Говорят, чумные в речке головли, —
И копёшек в пойме нынче – выше крыши,
Лето задалося, что не говори.
И в садах поспели ранние медовки, —
В них, как в погремушках, семечки звенят.
Караулить солнце приезжай к Петровкам,
В эту ночь Стожары лентами горят.
А вернёшься в город, не дивись, приснится
Дедова, в подсолнухах, росная бахча,
Яблонька-медовка, на ветвях — жар-птица,
В кипени анисовой стёжка у ручья.
***
Ах, этот просёлок рассветный!
Взглянуть – и вовек не забыть:
Деревни глухой, заповедной,
Огней, что лучатся сквозь сныть,
Паренья орла по-над кручею,
Шеломов-стогов по жнивью,
Реки с камышовой излучиной,
Что в душу впадает мою.
Как мало для радости надо…
Как близок уже горизонт…
Но как же смотреть мне отрадно
На ливень берёзовых крон,
На этот просёлок рассветный,
Который не в силах забыть.
Да разве осмелится сердце
Себе самому изменить?
Михаил ТУРБИН
***
Размах России, солнечные дали.
Над полем ветер, отшумев, затих.
Мой слух кузнечики расстрекотали –
Я ничего не слышу, кроме них.
И ничего моя душа не хочет,
Лишь слышит их призывный, страстный зов.
И тишина без устали стрекочет,
Как мир любви – основа всех основ.
Какой простор! А тишины немного…
И миг застыл, как будто на века.
И дальний лес, и чёрная дорога,
И в серебре плывущая река.
***
В аллею парка ночь ползёт покорно.
Заря всё ярче – солнцу нет помех,
А на густой воде, ещё зелёно-чёрной,
Не видно птиц, напоминавших снег.
Лишь сонный рыболов в столетней телогрейке
На берегу Оки рассматривает гладь,
И, чуя ветерок, взлетает на скамейке
Двумя листами лебедем тетрадь.
ЧИТАЯ ФЕТА
Из всех прошедших по земле
Едва ли встретишь даровитей,
Строка — что сладостный елей,
В ней свет небесного наитья.
В ней звёзды молятся, не спит
Прохладный храм волшебной ночи,
Потусклый лес едва шумит,
И робко месяц смотрит в очи.
Такая зоркость к красоте
Его на крыльях поднимала
К виденьям чудным и мечте
И строчкой дивной наделяла…
ТРИПТИХ
***
На могиле А. Фета…
Я здесь осязаю поэта
До боли, до дрожи в душе,
Шаги и дыхание Фета
Средь астр на кленовой меже.
Мерцает в церквушке лампада,
Над куполом голубь парит,
И яблонька вновь над оградой
Антоновкой спелой дарит.
Берёзы ласкают ладони,
Бескрайние дали зовут,
И кони, любимые кони,
Его за околицей ждут.
***
Здесь усыпальница поэта,
Здесь Русь жива, и воздух чист,
И бродят кони до рассвета,
И падает кленовый лист.
Простой верстою не измерить,
Красу земную не объять,
И в душу русскую здесь верить…
И как здесь можно не писать?
***
Как прежде, вечерней порою
Глядит он с молитвой окрест,
Как прежде, над тёмной плитою
Стоит с позолотою крест.
МАЙСКИЙ СНЕГ
Чудак ты снег! Зачем же в мае
Стараться землю всю укрыть?
А ты идёшь, прекрасно зная,
Что больше дня тебе не жить.
А может просто тебе трудно
С людьми расстаться до зимы?
Жизнь без которых будет скудной
И тебе хочется, чтоб мы
По-прежнему тебя любили
И восхищались бы тобой.
Друг друга лихо колотили
Снежками. Весело, гурьбой
Съезжали с гор на лыжах, санках
Ещё на том, на чём сидим,
Нахально лез бы к нам в ушанки,
Короче, был незаменим…
Но что поделать, раз природа,
Тебе определила срок?
И за твой отпуск на полгода.
Испили мы берёзы сок.
Теперь нам надо лета, зноя
И буйства зелени кругом,
Купанья в тёплых реках, море,
По лужам бегать босиком…
Так вот, не обессудь дружище,
Милости просим в декабре!
Сейчас ты просто «третий лишний»,
Но лишь на время, как в игре.
СТИХИ ЧЛЕНОВ ЛИТЕРАТУРНОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ ПРИ ОРЛОВСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ
СОН НА СЕНОВАЛЕ
Памяти вчерашней берег дальний
В суете всплывает невзначай:
Ты бывал моей опочивальней,
Деревенский старенький сарай.
В этом незатейливом уюте
Я укрыт под тенью прошлых лет,
Словно в одеяло трав укутан,
Луговой подушкою согрет.
Твой природный голос мной услышан
В будто бы дремотной тишине:
В шорохе бессонной юркой мыши,
В ползанье букашки по спине.
И сквозь сон неясный и колючий
Слышно, как тоскливо лает пёс.
Тает ночка за восточной кручей,
Гаснет свет гирлянд далёких звёзд.
Следом полыхнул пожар рассветный
Над рядами заспанных лугов.
Я встречаю искры зорьки летней
Под распев соседских петухов.
ФЕВРАЛЬСКАЯ ВСТРЕЧА В МОСКВЕ (К ***вой)
Дыханье зимнее тревожит.
В столице – холода приют.
Не греют сумерки прохожих,
И розы в парке не цветут.
Мы год не виделись,- так мило
Предвосхищать любви азарт.
Зачем опять меня простила?
Зачем февраль прощает март?
О том расскажет вечер свежий,
А нам сейчас пора молчать
И взглядами друг друга нежить,
Не предавая благодать.
Наш поцелуй невольно-жаркий
Не будит безмятежный пруд,
И спит аллея в томном парке,
А розы на душе цветут.
Ирина БЕСПАЛОВА
***
Всё подслушано,
занято, спрошено…
Ничего своего не имея,
Невозможно вырастить зёрнышка,
Самому не трудясь, не потея.
Пустоцвет, сорняк, колос слущенный
Без следа
По ветру развеется.
Если в сердце не вызрело семечка,
Ничего после нас не посеется.
ПОДАРИ МНЕ БУКЕТ ПОЛЕВОЙ
Подари мне букет полевой,
Будет дорог подарок твой.
Из ромашек и васильков,
Нет прекраснее этих цветов.
Прошепчи мне слова любви,
А не скажешь, живи! Живи!
Исходив в жизни много дорог,
Вспомни день, что теперь далёк.
Возвращайся на этот луг,
И будь счастлив, мой милый друг,
Ты молитвой моею хранимый,
Обязательно будешь любимым.
ЧЕТВЁРТАЯ ГЛАВА
Между жёлтых страниц, говорящих стихами,
незабудки цветок спит уже много лет.
Я его разбудил ярким воспоминаньем,
эту книгу раскрыв на четвёртой главе,
где два сердца больших неспокойных и юных
говорили о том, как прекрасен восход.
И звучали в душе счастья тонкие струны,
и казалось, что время замедлило ход…
На ладони лежит невесомый и хрупкий
молчаливый свидетель четвёртой главы,
голубой, как глаза, мой цветок незабудки,
тот, что с майским восходом тебе подарил.
Книга жизни моя справа тоньше и тоньше.
Снег не тает теперь на моей голове.
И листая порой лет прошедших листочки,
вспоминаю с теплом о четвёртой главе.
