***
На что живу или во что одета –
Порой не помню, глядя на цветы,
Но я люблю полотна Тинторетто
И не боюсь небесной высоты.
Луна опять мерцающим опалом
Во тьме воздушной, плавая, дрожит.
Сокрыта суть возвышенного в малом,
И доброта весьма надёжный щит.
Есть на полянах солнечные пятна
И мотыльков легчайшие миры,
Что жизнь давно проиграна – понятно!

И глупо знать о правилах игры.
Была я так доверчива недавно
И пела песнь про вечную любовь,
Но красота, как слава, своенравна,
И устают глаза от жемчугов.
Напоминают струи водопада
Зимою ветви голые берёз,
Сегодня стоит дорого помада,
И не нужна косметика для слёз.
Сказали мне, что к перемене жизни
Порой под утро снятся зеркала.
Всё, что врагом загублено в Отчизне,
Я б воскресила, если бы смогла!

***
Теряясь в сонмах поколений,
Себя не зная до сих пор,
Люблю духовных песнопений
Неосязаемый простор.

В душе, очищенной от шума,
Звучит гармония высот,
Когда не мысль уже, а дума
Её под облако несёт.

Пусть нет ни счастья, ни удачи,
Пусть время ястребом кружит,
Но сердце чувствует иначе,
И на щеке слеза дрожит…

***
Ещё не тает снег по склонам
Под зыбкой изморозью хвой,
И по холмам вечнозелёным
Гуляет холод огневой.

И что-то страшное творится
С моей разрозненной страной:
Кошмар духовный длится, длится,
Как будто сон очередной.

А я согбенно и сутуло,
Угрюмым трагикам сродни,
Над биографией Катулла
Переживаю эти дни.

Паденье женщины бесценной
Равно падению страны!
Рабами грешницы растленной
Поэты быть осуждены.

Так мы в бессилье локти гложем,
Родной страны прозрев пути,
И разлюбить её не можем,
И от падения спасти!

***
Блажен лишённый песенного дара,
Как обделённый даром колдовства!
Он диких чувств не ведает угара,
Не знает мук любви и мастерства.

Не мстят ему таинственные силы
За чёрствый хлеб и воздуха глоток,
И путь его смиренный до могилы
Не так тернист, запутан и жесток.

А я кажусь помешанной и строгой,
Когда чудес от грубой жизни жду
Или по снегу нищенкой убогой
Свой тяжкий грех замаливать иду.

И всё ж поэта чевствуют народы,
Как сердце мира, что за них болит,
Когда, устав, безмолвие природы
Устами истин с ними говорит!

***
А от земли исходят испаренья,
И ветром веет на стихотворенья,
Что вверх летят и падают вокруг.
Мне страшен душу потерявший друг
В петле смыкающихся беззаконий.
Горячим лбом прижавшейся к иконе
Здесь мог меня увидеть кто-нибудь.
Я выхожу, пускаясь в лёгкий путь,
В апрельский сад, где поздно, лунно, свято,
Моя земля ни в чём не виновата.
Моя земля, ты слышишь, я с тобой!
И с погребком, и с низенькой избой,
Где жгут костёр как жертву очищенья.
Уже весна с небес как всепрощенье
Спускается с цветами на груди,
И звёзд янтарный отблеск впереди
Грядущего мне озаряет знаки,
И ночью ландыш светится во мраке.
А днём сосед с корзиной на спине
Чудачку видит праздную во мне,
Бог весть зачем живущую на свете!
А я одна за Родину в ответе –
Сюда я Богом послана спасать
И призывать покой и благодать
На эти потемневшие селенья,
Блуждая в снежных сумерках цветенья.

***
Как счастье страшно, а любовь печальна
Тем, что проходит эта благодать.
Глуха ли песнь моя, иль гениальна –
Не суждено при жизни мне узнать.
А впрочем, знанье это и не нужно –
Я, как и в детстве, плачу от обид,
Луна в апреле светится жемчужно,
И хвост кометы бисером расшит.
Я никогда не понимала скуки,
Но так создать и не могла уют,
И хитрецам невольно мои руки,
Что в них приходит, сами отдают.
Но разговоров мудрых мне милее
Внимать, как ночью дождь стучит о жесть,
Я о судьбе живущего болею,
Собачьи рёбра чувствуя сквозь шерсть.
Я улыбаюсь многим не из лести –
Средь близких душ потерь уже не счесть.
Вам не узнать меня в пустынном месте,
Где только вихрь безумствующий есть!

***
Моя душа – свирель страданья!
Гонима и удручена,
В уединение и в изгнанье
Зачем, скажи, поёт она?

Что слышит в ней во мгле восхода
Божественная высота:
Восторг блаженного народа,
Юродство ли ради Христа?

Иль гибнущие пасторали
Цветущей некогда страны
В ней пробуждают звук печали,
Истому смертной тишины?

Свирель – рабыня трели тонкой,
Небес невольница, а я –
Всего лишь нищенка с котомкой,
Что зрит сугибель бытия,

Что вдаль с мольбой неутолённой
Идёт по дольней стороне,
И тень листвы нежно-зелёной
Легко струится на спине.

Но вдруг в полоске света узкой,
Сквозь пятна солнечные ты
В ней различишь Психеи русской
Нерукотворные черты!

***
Что красота жемчужин и камней!
Луна в полночном плещется затоне,
Отяжелели руки от камней,
Положенных судьбой в мои ладони.
И только волн зеленоватых стон,
Бросающихся с яростью на сушу,
Как неизменный и ненастный фон,
Мне странно успокаивает душу.
Который день весна царит в садах,
Волнуя терпким запахом крапивы,
Цветёт почти в дворянских временах
Так белоснежно ветвь апрельской ивы.
Тропа крутая и дощатый мост
За полосой непроходимой флоры.
Моя обитель средь печальных звёзд –
Я из камней смогла воздвигнуть горы.

***
Жара почти невыносима,
Горячий ветер как волна,
Как будто это степи Крыма,
А не России глубина.
Сверкает речка за плотиной,
Где мальчик прыгает с моста,
Озоном, травами и тиной
Речная пахнет чистота.
А в церкви бабушек ворчанье,
Фонтан в часовенке журчит,
Звенят венцы, идёт венчанье,
И стих евангельский звучит.
Внемли, поэт, нам свыше знак он!
Журчит живая в нём вода,
Есть на Урале протодьякон –
Пред ним Шаляпин не звезда.
Ведь отлетит жары истома,
Намокнут пашни и стога,
Так пусть на речке, у излома,
Шуршит лучистая солома
И просветляет берега.

***
Когда на небе туч смятенье,
А мысли сумрачны и строги,
Когда одна сквозь лес осенний
Иду я по ночной дороге,
А мира грозное творенье
Впадает в ярость и немилость,
И даже ветви и коренья
Хотят, чтоб я остановилась,
На мой вопрос: «Готова ль к смерти?» —
Я мыслю: «Может быть, готова!»
Но, словно дикий русский ветер,
Гудит во мне стихия слова.
И мысль в порыве непокорном
Над головой моей кружится,
Как в дыме туч сквозном и чёрном
Луны стремительная птица.
И вещие слышны мне речи,
И страшной кажется дорога,
Но их, как жертвенные свечи,
Я донести должна до Бога!

***
Над водой мостом склонилась ива,
Вдоль дороги медленно бреду,
И плывёт за мной неторопливо
Отраженье месяца в пруду.
Высь ночная плещется в ведёрке,
Выше юбку я подобрала.
Чей-то взгляд, внимательный и зоркий,
Проследил за мной из-за угла.
Может быть, я счастлива – кто знает! –
Если под блуждающей луной
Обо мне порой припоминает
Тёплый друг и нежный ангел мой.
Жизнь когда-то сложится в преданье,
Упадут завесы лжи и зла,
И весной оденется в сиянье
Над водой нависшая ветла.
И безмолвье медленной Вселенной,
Как скалу, звучанье рассечёт,
И рекой по Родине священной
Речь моя, сверкая, потечёт.
И когда, как родственные души,
Ей в ответ забьются родники,
Человек придёт её послушать,
Как приходят слушать шум реки.

***
Ты не поверишь – я ушла!
Когда уверуешь – восплачешь!
Тот день без жизни и тепла
Ты вечным трауром означишь.
Но ослепительно сирень
Сверкнёт лучами грозовыми,
Когда к тебе вернётся тень,
Моё присвоившая имя.
Она затмит насущный миг
Огнём утраченных мгновений,
Но не услышит слёз твоих,
Проклятий и благословений.

***
Когда заря вдали изнемогла,
Церковной свечки я зажгла частицу,
В окне свежела мартовская мгла.
И капал чистый воск на половицу.

А в бледном небе месяц молодой
Лучится сквозь берёзовые пряди,
Чтоб обо мне ты вспомнил Бога ради,
Я всех святых молила чередой.

Но так смиренно шёл Великий пост,
Что колебались радости основы,
Хоть свод кипел переизбытком звёзд.

И я скорбела, тем удручена,
Что столь законы горние суровы,
Что будет век стезя твоя темна.

***
Если бы я была свободней,
Я бы к тебе вчера, сегодня…
Если бы я была богаче,
Может, вела бы себя иначе?
Если бы я была моложе,
То не была б с тобой мёртвой строже,
Мы бы лишь райские яблоки ели,
Мы бы в Италию полетели!
Если бы я была свободней…
Трудно сражаться с преисподней!

***
И нет зонта, и нет плаща,
Сверкая лишь над головою,
Тревожный голубь, трепеща,
Плывёт сквозь небо грозовое,
Напомнив коврик в гамаке,
Гирлянды вьюшек на заборе,
Сгущенье туч и вдалеке
Грозу, восставшую над морем.
Там тоже голубь трепетал,
И шторм, бросаясь в исступленье,
Шесты и ялики сметал,
Накрыв рыбацкое селенье,
Чтоб стал немного погодя
Маяк за хаосом не виден,
И пентатоника1 дождя
Стихала в яростной обиде.
Кричали чайки на барже,
Ревун стонал о расставанье…
Доныне памятно душе
Любви внезапной ликованье.

1Пентатоника – музыкальный лад китайской, японской, вьетнамской, монгольской и др. музыкальных культур.