Виктор Петрович ДРОННИКОВ – русский поэт, автор четырнадцати поэтических книг и многих публикаций в советских и российских журналах. Произведения включены в антологии «Русская поэзия ХХ век», «Русская поэзия XXI век» и в хрестоматию для школ и вузов «Писатели Орловского края ХХ века».

Член Союза писателей СССР с 1973 года. Делегат трёх советских и российских съездов Союза писателей, член-корреспондент Академии поэзии. Лауреат четырёх всероссийских литературных премий: Союза писателей России, имени А.А. Фета, имени Ф.И. Тютчева, «Вешние воды»; юбилейной Пушкинской премии администрации Орловской области, премии ЦФО. Кавалер ордена «Дружбы» и знака «Общественное признание».

Виктор Дронников родился 18 августа 1940 г. в деревне Жилино под Орлом. В раннем детстве пережил большое горе – не вернулся с войны отец. «Помню майский день. По пыльному Болховскому большаку возвращались с войны усталые солдаты. Вместе с ребятами я выбежал им навстречу. Было радостно и грустно. Я был уверен, что не прокараулю своего отца. Я не помнил его в лицо. Но я узнал бы его из тысячи. День просидел я у шумного большака, глотая пыль. Отец не вернулся»…» – так в предисловии к одному из сборников своих стихотворений написал поэт об окончании войны и о своей боли.

С ранних лет Виктор Дронников трудился – слесарем, сварщиком, сборщиком на заводах Орла. В 1961 году по путёвке комсомола уехал на строительство железной дороги Москва – Владивосток. Там были написаны первые стихотворные строчки. Первые публикации молодого рабочего появились в газете «Орловский комсомолец» в 1962 году, в редакции которой впоследствии он работал литературным сотрудником.

В 1970 году окончил Литературный институт им. А.М. Горького в семинаре Владимира Соколова, защитив диплом с отличием. Через три года, будучи уже членом Союза журналистов СССР, был принят в Союз писателей СССР.

Через все творчество поэта проходит тема любви к родному краю, верность своей большой и малой Родине. Возвышенное отношение к женщине, отзывчивость на всё доброе в человеке, стремление измерить нравственным опытом Великой Отечественной войны современную жизнь – истоки его поэзии.

Виктор Дронников умер 24 августа 2008 года. На прощании с поэтом духовный наставник Виктора Петровича протоиерей Успенского Михаил-Архангельского собора отец Константин (Золотухин) сказал о нём: «На мой взгляд, величие художника и значимость его творчества заключаются не только в его мастерстве, но ещё и в глубине тех идей, которые питают его душу и которые выражаются в его творчестве. Виктор Петрович Дронников очень любил свою Родину, свой народ, свою нацию. Он был настоящим русским воином, настоящим русским витязем – сильным, прямодушным, который всегда говорил только правду, как бы горька она ни была. И вот от любви к своему земному Отечеству он восходил в иную любовь – любовь к Отечеству Небесному, любовь к Богу… И если мы станем наследниками той любви, той нравственности, которую Виктор Петрович Дронников носил в своём сердце, то тогда Россия выстоит. Сегодня, когда попирается и высмеивается всё самое чистое, самое святое, когда кругом царствуют пошлость и грех, особенно своевременно и нужно для всех нас творчество Виктора Петровича Дронникова. Я уверен, что его имя – православного поэта и патриота – никогда в России не будет забвенно».

           

Виктор Дронников

***
Во дни сомнений роковых
И тайн глубоких
Я вспоминаю всех живых
И всех далёких.
Они проходят чередой,
Как тень за тенью
Потом становятся звездой,
Водой, сиренью,
Туманом лёгким, луговым,
Долинным зноем
Над бестелесным и немым
Земным покоем,
И нет ни мёртвых, ни живых…
И нету силы
Окликнуть каждого из них,
Они – Россия…

АВГУСТ
Светлый месяц дождиком рассеян,
Тьма сарая старого густа.
Нежно пахнут яблоки на сене.
Тишина. И дверь не заперта.

Скоро-скоро с первою зарницей,
В медленной ночи освещена,
Ты пройдёшь по старым половицам,
Так, как ходит только тишина.

Молодая, на заре медовой,
С тихим жаром маленьких ступней,
Ты замрёшь от счастья молодого,
Я замру от радости твоей.

ДОЛГИЙ СВЕТ
Вслед за шумною листвою,
Открывая высоту,
Выпал снег, и всё живое
Стало видно за версту.

Чётки зимние приметы.
Вьётся в поле санный след,
И стоит за далью света
Одинокий долгий свет.

КЛАД
                         Прах встаёт вдали
                                           А. Фет
Все, что было, – прахом сплыло,
Никаких примет.
Где, скажи, твоя могила,
Афанасий Фет?
В дни, когда в кровавой злобе
Шёл на брата брат,
Не в стихах, а в тленном гробе
Твой искали клад…
Край поэта сердцу дорог,
Я стою, притих:
В этих рощах, в этих долах
Твой написан стих:
«Я пришёл к тебе с приветом…»
Так прими поклон
С отягчённых белым светом
Четырёх сторон.
Может, буду я услышан.
Замирая, жду…
Оцветь розовая вишен
Как туман в саду.
…Может, мы еще отмолим
Грешный край земли.
Вон, как облако над полем,
Прах встаёт вдали.

***
Вот она, Родина,
Как на ладони,
С горки зелёной видна.
Тихо заржали
За речкою кони,
Густо ответила им
Тишина.
Легкое облако
Встало над лугом,
Тень побежала окрест.
Вот они, вечные
Счастье и воля
Милых родительских мест.
Здесь я в начальной
Школе учился,
Змея пускал на горе.
В низеньком домике
Сам себе снился
В золоте и серебре.
Жить бы и жить
В этом ярком покое,
Речку любить, зеленя.
Вскинули головы
Чуткие кони
И не узнали меня.
***
Могилы замшели, как лодки,
Не пристынь – пустыня утрат.
Деревья склоняются кротко,
И с братом не ссорится брат.

Но странно, в любую погоду
(Так птицы сбиваются в круг)
Всё больше здесь стало народу
Из новозаветных старух.

Как будто с холерного пира
Бредут, выбиваясь из сил.
Как будто они не от мира,
А жители этих могил.

Неясному зову послушны,
Часами стоят у оград…
Нет места им в жизни бездушной,
И нет им дороги назад…

ЗМЕЯ
Она в траве осенней грела
Своё бескостное кольцо.
И кажется, что не смотрела,
Что не смотрела мне в лицо.
Дремотно спущенное веко
Не выдало и лёгкий вздрог.
И я по праву человека
Её разглядывал, как мог.
В сгущающемся напряженье
Я знал: меня не усыпить.
Шло молчаливое сраженье,
И кто-то должен уступить.
Я уступил… Сухая былка
Под шагом треснула как раз…
И я почувствовал затылком,
Как у змеи отверзся глаз…
Так бездна всеми голосами
Земной озвучивает прах,
Когда смыкается глазами
Со страхом первородный страх.

ЛОДОЧНИК
К нему не ходят на постой,
К нему ходить невесело.
И дом обходят стороной,
Страшась его профессии.
Он не был баловнем судьбы,
Живёт один, как демон.
Он нынче делает гробы,
А раньше лодки делал.
Бывало, ночь дохнёт грозой,
Всё вымрет в околотке,
И только он на чей-то зов
Отважится на лодке.
Но как-то местным подлецом
Был тайно оговорен.
И в ночь глухую под крыльцо
Подъехал «черный ворон».
Никто не знает, где он был,
В каких краях болотных.
Одно лишь знаю, что гробы
Он делает добротно.
От той поры у старика
Осталась эта странность.
Когда вскрывается река,
Он запивает страшно.
И долго мается тогда,
Как будто что-то ищет.
Всплывают в памяти года,
Как лодки кверху днищем.
К стакану тянется рука,
А губы шепчут кротко:
– Вот посветлеют берега,
Подамся делать лодки.

ПЧЕЛА
Поистёрла крылышки пчела
В луговом цветущем бездорожье.
В венчике ромашки умерла,
Как уснула, труженица Божья.

А когда просохла тишина
Там, где конь травою сочно хрупал,
Муравей, трудяга, как она,
Приволок её под хвойный купол.

Пчёлы не волнуются о ней
И никто её искать не будет.
В лихорадке медоносных дней
Сколько их в свой домик не прибудет…

Без вести пропавшая в лугах –
Жизнь пчелы, как Божия отрада!
Пчелы умирают на цветах –
Лучшей доли и желать не надо.

ПИСЬМО
Застигнутый вьюгой, я в дверь постучал,
Открыл, не дождавшись ответа.
Вошёл и увидел – горела свеча
Пред образом тусклого света.

Молилась старуха. Замшелая тьма
Струила лампадную копоть.
Я слушал, как тайну чужого письма,
Горячий молитвенный шёпот.

– Ещё опишу тебе, Гриша, о том,
Чтоб ты воевал без заботы,
Сказали, что скоро подправят мне дом.
Соседка купила мне боты.

Я был потрясён этой речью простой,
Один из ночных постояльцев.
А тот, кто привёл меня к ней на постой, –
Крутнул выразительно пальцем.

Сдавило мне горло и сердце само
За эту согбенную спину.
Седая старуха молитву-письмо
Слагала погибшему сыну.

Всё пишет и пишет ему на войну
Печальница божьего света.
Но нету ответа в её сторону,
И нет ниоткуда привета.

И некому старость утешить её.
Есть адрес, но нет письмоносца…
На тёмной иконе светилось копьё
Георгия Победоносца!

Свечу задувало. Темнело в углу.
За окнами выло и выло.
Я вышел, я выбежал в снежную мглу,
И вьюга меня подхватила.

Россия, так кто же тогда не забыт,
Так что же тогда не забыто,
Коль русская мать на коленях стоит
Среди разорённого быта?

***
Какие-то птицы кричали в ночи
В предчувствии встречи.
Ты вышла из света, и пали лучи
На тонкие плечи.
Такою запомнил тебя навсегда –
Светлее виденья.
Когда над сиренью нависла звезда
За миг до паденья.
Запомнил навечно удар красоты,
Слепящей всевластьем,
Где мы умирали, и плакали мы,
И мучились счастьем.

ПОСОХ
Много способов жить на земле:
Быть улиткой и праздновать волю.
Иль метаться, подобно пчеле,
Тридцать дней по цветастому полю.
Извивается в травах змея,
Зверь грызёт свою лапу в капкане.
Все кричат тебе: – Я это, я, –
Подорожник и роза в стакане,
Пень трухлявый в зелёном пуху…
Но, подумав о шершнях и осах,
Ты вонзаешь свой посох в труху,
Но в тебя же вонзается посох.

МУРАВЕЙ
                        Дочке Оле
В зелёную сырость оврага,
Скрываясь в траве-мураве,
В своей муравьиной отваге
Спускался один муравей.
Канавы, поляны, лощины
Вокруг испетлял за версту.
В своей муравьиной общине
Он был на хорошем счету.
Все тропочки, спуски разведал,
Всех страшных зверей подглядел,
Холодной водички отведал,
На тёплом пеньке посидел.
Вдали ягодина краснела.
Не кинулся к ней потому,
Что вспомнил про важное дело,
Доверено дело ему.
Домой, словно нёс его ветер,
Так быстро мурашка бежал.
Но всё, что дорогой приметил,
В уме своём цепко держал.

СЛОВО
                           Юрию Оноприенко
Кто поймёт, а кто осудит,
Кто воздаст иную честь.
Говори о том, что будет.
Говори о том, что есть.

Не молчи о том, что было
И куда нас занесло.
Только б сердце не остыло
И быльём не поросло.

Только б радостно святое
Посреди житейских драм
Всплыло слово золотое,
Как ушедший в воду храм.

***
От самого себя отстану,
От этой жизни перемётной.
Ни к чьей не прибиваюсь стае,
Поскольку я неперелётный.

Не лезу под чужую крышу,
На чём стою – того и стою.
Когда незримое предвижу,
Я слышу крылья за спиною.

Пока в России есть знаменья –
Я знаю, свет идёт откуда!
Россия – Божье озаренье,
А не бесовская причуда.

Она, спелёнутая в муки,
Принадлежит тому, кто слышит…
Она очнётся в трубном звуке,
И Бог уже над нею дышит…

***
Деревья дорогу ему уступали,
И солнце спускалось за ним по холму.
И птицы, которые радостно спали,
Открыли глаза и запели ему.

И в том, как цвела под луною дорога,
И в том, как цветами смыкались следы –
Во всём ощущалось присутствие Бога –
В дыхании неба, земли и воды.

Весь мир представал, как большое дыханье,
И радость восторга теснила мне грудь…
И сердцем владели любовь и желанье
Идти в бесконечный божественный путь…

***
Однажды он душу свою заспал…
Очнулся, а Родины нет.
Он к прежним святыням губами припал,
Но холод ему в ответ.

Он к матери кинулся – матери нет…
Кто знал его – нет никого.
С тоской посмотрел он на белый свет,
И свет посмотрел на него.

Так зрячие смотрят на путь слепых,
Готовых за свет шагнуть…
Свободный от мёртвых и от живых,
Он встал на незримый путь.

Незримые слёзы текли с лица,
А может незримый пот.
Это проснулась душа слепца
И к Богу его ведёт.

Где Родина детства, любовь и семья,
Где знают – откуда он, чей…
И посох его обвивала змея,
И ворон сидел на плече…

***
Отчизна! Родина! Россия! —
Мои вершинные слова.
В них неотъемлемая сила,
Тысячелетние права
На то, чтоб жить под русской синью
От русских дел не в стороне.
И жить не пасынком, а сыном
В самодостаточной стране.
Неважно — тихо или громко
Слова звучат тебе окрест.
Они твой посох и котомка,
Они твой жертвенник и крест,
Их свет не вычерпать, не вызнать…
Они от Бога на земле!
Россия, Родина, Отчизна —
Слова в единственном числе.

БОЖИИ СТАРЦЫ
Из келий, обителей, дольних пустынь,
Чтоб с Богом, душой не расстаться,
Выносится свет православных святынь –
Несут его Божии старцы.

И все замирает вблизи и вдали,
Восходит молитва народа…
О, тайная радость крещёной Руси –
Пришествие крестного хода.

Где нет гордецов и униженных нет,
Где нету беды иноверцу…
И Божии старцы проходят как свет,
Доступные каждому сердцу.

Гноили заступников Русской земли…
(А в храмах бесились и выли),
И в белую замять босыми вели
И в тайных местах хоронили…

Рассыпался прах обезбоженных снов.
А церковь стоит сокровенно.
И мощи сокрытые Божьих сынов
В земле прорастают нетленно.

И Русская правда на вере стоит,
На вере и светлом моленье.
И каждый святой на Руси – это щит
И Божие благословенье.

Уже исполняется Божий Завет:
Архангел трубит за плечами,
И Божии старцы проходят сквозь свет,
Сияя святыми очами!

КРЕСТ
Крестом ей выпала дорога –
В какую сторону свернуть?
Россия позабыла Бога
И потеряла светлый путь.
Забыла тёплые молитвы,
Знамения и благовест…
Теперь от битвы и до битвы
Несёт победы, словно крест.

***
Как бы ни был славен и почетён —
Вечность не примеривай к себе.
Ты в своих поступках подотчётен
Господу, Отечеству, Судьбе…

Выходи за них на поединок,
Защищай их, жертвуя собой,
И тогда сольёшься воедино
С Господом, Отечеством, Судьбой…

***
Ты слышала? – ночью кричали пролётные птицы?
Я слышал их крики… Иль всё это было во сне?
Ты слышала? – ночью скрипели в дому половицы…
Входил, выходил кто? – Иль всё это грезилось мне?

Ты знаешь, мне грустно, что я отлучён от природы…
Я где-то не с нею, я где-то поодаль стою.
Не я же, не я на краю золотой непогоды
Кричу над водою и белыми крыльями бью.

Ты знаешь, так тянет на берег дремотной протоки,
Где листьями лилий укрылась вода, не дыша,
Где если и звук над водой, то такой одинокий,
Как если бы плачет и мечется чья-то душа.

Ты слышала? – ночью скрипели в дому половицы.
Входил, выходил кто из дома иль в дом?
Не я ли там был, где кричали пролётные птицы?
Я был там, я был там и крыльями бил над водой…

***
Кто этот мир? И что мы сами?
Перетекают жизнь и смерть…
О, если б Божьими глазами
Хоть раз на землю посмотреть.

Вот почему светло и слепо
Когда зияют небеса –
Я запрокидываю в небо
Осиротевшие глаза.

Не удержать звезды в ресницах…
Но сколько лет, но сколько лет
Душа сама летит, как птица,
На Божий свет! На Божий свет!

Когда-нибудь родное небо
Меня приблизит без следа…
Не говорите был иль не был?
Я там, я там, где был всегда…