Для слабовидящих20 февраля 2025 года юбилей со дня рождения отмечает известный русский писатель – поэт и прозаик, лауреат многих всероссийских литературных премий и конкурсов Татьяна Ивановна Грибанова.
Орловский Дом литераторов и Орловская областная организация Союза писателей России сердечно поздравляют Татьяну Ивановну с Юбилеем, желают здоровья, долгих и плодотворных лет жизни, новых поэтических произведений и громких литературных побед!
Татьяна ГРИБАНОВА
СВЕТ НЕГАСИМЫЙ
(Избранное)
***
Краснотал по-над речкою тощий…
Хуторок.
Вроде, был он…
и нет…
А по краю оснеженной рощи —
санный путь.
Иль судьбы моей след?..
Этот ситцевый, в ёлочку, ветер
да щеглы на бурьянной меже.
Разве сыщешь «жалчее» на свете?
С малых лет прикипели к душе.
Только время устало от бега,
перепутало с явью мечты,
и опять «идут белые снеги»,
душ отцветших роняя цветы.
Лишь остылое белое поле,
лишь голбец у сквозных росстаней.
Это — родина —
глушь да безмолвье…
Но попробуй не помнить о ней…
***
Я из тутошних мест, где полынны ветра,
где сугробы по пояс к Николе.
Я — берёзовой роще родная сестра
и корнями вросла в это поле.
Как зарделся калиной морозный закат!
Зазвонили к вечере так ладно,
что посыпался иней с крестов и оград,
принесло от стогов запах мяты.
Потянулись из труб — золотые столбы,
Заморгали сквозь темень оконца.
Здесь подачек особых не ждут от судьбы,
здесь встают с петухами, до солнца.
И голосят в причёты, порой, от тоски,
коли вовсе душа «занемогла».
А, бывает, поют всё от той же тоски
задушевным прабабкиным слогом.
Да, за хлебом — пять вёрст,
да, в метель не с руки…
Но зато недалече до Бога.
***
Зачем уехал ты в края чужие?
Неужто можно лучше отыскать?
Как разглядишь сквозь города большие
погост у церкви, где оставил мать?
Что будешь делать, если на чужбине
приснится детство, речка, Марьин ров
и земляника россыпью в долине,
и стадо рыжих на лугу коров?
А вдруг захочешь летней светлой ночью
прижаться к старой яблоньке в саду
и дом увидеть позабытый отчий,
поймать на зорьке лещика в пруду?
Да, память человечья не всесильна…
Но родничок, с иконкою Христа,
просёлок этот, что в бурьяне пыльном…
Они-то помнят о тебе всегда.
***
По правде… красоты все здешние —
в посконной рубахе сквозной березняк
да эта распутица вешняя,
да уток охрипших под небом косяк.
Ещё, не забыть бы, к Плющихе
усталых снегов то ли плач, то ли хруст,
как бабушкин творог, прорыхлых;
на поздних сносях рыжей вербицы куст…
Но всё ж удивляюсь. И с вами бывает?!
Откуда она? Из каких праглубин?
Вдруг в сердце ворвётся и переполняет
сермяжная ширь наших русских равнин.
***
То щенком заскулит,
то по-бабьи заплачет с причётами,
то насупится,
то просветлеет пронзительной просинью
с воробьями в сиренях,
в ольховниках стылых с чечётками
провожает усталый ноябрь
дни последние осени.
Позови — ни души на сто вёрст,
лишь ветра перемётные,
лишь сосняк вдоль дорог
против шерсти на славу причёсанный,
лишь татарник больной,
повиликой по горло замотанный,
да сенные стога
друг за дружкой — речными покосами.
Да всё чаще из горних садов
над продрогшими хатами,
над полями сквозными,
смурными остывшими плёсами,
над околицей зябкой,
куделью полыней косматою
ниспадают снега
то пыльцою, то дивными розами.
***
Как столбы в теремах, подпирают дымы золотые
небосвод — Божьим промыслом вновь затепляется день.
Обгоняя меня, мимо церквы, ракиток погоста
по белёным холстам санный след полетел на зарю.
А с крестов вещий птиц отряхает задумчивый иней…
Не печалься, душа, — нам с тобою торить ещё путь.
Холода на дворе… Мы же стольких ещё не согрели,
не додумали дум, не сказали в глаза о любви!
И не ты ли сама привязала меня к этим людям,
к этим рощам с колючей куделью сосновых вершин?
Научила читать, как в скрижалях, по здешним погодам
и свою, и земли этой древней, сакральной судьбу?
***
Здесь травы в рост почти до окоёма,
с гнездом голубки у просёлка крест…
А всей деревни — два линялых дома,
что спорят с обезлюдьем этих мест.
Здесь году счёт — с Николы до Николы,
поскольку он — «ближайший до Христа».
И мужика «обличием с иконы»
легко, к примеру, встретить у моста.
Здесь на столе — на удивленье просто:
парное, хлеб да бахчевая снедь.
Здесь праздники справляют на погосте…
А с кем ещё «от счастья пореветь?»
***
Крахмальный, накрасно, густющий
точь-в-точь, как бабушкин кисель,
мороз в потёмках звёзды лущит —
искрят сугробы и плетень…
Вдруг свет кресты на церкви древней
затеплил, колокол запел.
Каляно-хрусткий, санно-певный
день покатил под возом дел.
Младик потерянной серьгою
сронился в кущи купырей,
где стог мякинною трухою
в подоле кормит снегирей.
Карюху дедка стёжкой узкой
ведёт к реке на водопой.
За ними след во след впритруску
бежит жеребчик молодой.
По кубанам разлив парное,
груит бабуля калачи.
И до кровиночки родное,
что народилося весною,
лопочет в люльке у печи.
***
Отцовский патефон
да стопка грампластинок.
Да лучик золотой
сквозь тюли на крылечко.
И не горчит душа
погорклою рябиной,
затеплилась опять
пасхальной яркой свечкой.
Навеки позабыть
о снах своих кромешных.
Ложиться и вставать
под запахи шалфея.
Не вспоминать, что мир
уже не станет прежним,
что не скучать о нём
пока что не умею.
Смотреть, как день летит
за дали от порога,
по комнатам ходить
босой, простоволосой.
Неспешно толковать
пред образами с Богом
и райских птиц кормить
с ладони спелым просом.
***
Есть место такое на свете,
где в пояс июньский покос,
с полынною горечью ветер,
а ночь так светла от берёз,
что дед, закурив из кисета,
накинув на плечи «пиньжак»,
на лавке читает газету.
Прикинет и эдак, и так:
коль час его смертный настанет,
кому завещать, — вот вопрос, —
гнездо ласточаток за баней,
с могилами предков погост?
Округу с лазоревой далью
и воздух — не сыщешь хмельней?
А заросль Ивана-да-Марьи?
А в ней полусонных шмелей?
Поля без конца и без края,
и новый помол на столе?
Душа за воротами рая
не сможет не ныть о земле,
об этих заутренних звонах, —
пусть храмовый колокол мал! —
и о придорожном поклонном
кресте, что неделю строгал.
Старик-то и жив лишь одною
мечтою, что выпадет срок,
под Вербное, ранней весною,
отслужится Мишка внучок.
Осядет и пустит здесь корни,
заложит с антоновкой сад.
Дом выстроит светлый, просторный…
Старик был бы этому рад.
Чтоб ставни, карнизы резные,
чтоб в Красном углу — образа,
чтоб деду ладони родные
закрыли, час грянет, глаза.
СВЕТ НЕГАСИМЫЙ
Дремлет солнце в разливе.
День до блеска умыт.
Спит базар гомонливый
вдоль грачиных ракит.
Нет снегов и в помине.
Вешний постный уют.
И пронзительной синью
вдрызг пролески цветут.
Под линялою крышей
в три оконушка дом…
В этом вербном затишье
Русь списали на слом.
Даже сердце запнулось —
тихий вздох половиц…
На житейскую скудность
хоть реви, хоть молись.
Знаю: бед нынче — ливень,
да и помощи нет,
но в душе, как в разливе, —
ярким полымем свет.
***
Бус янтарных нитка — ручеёк в лощине,
вербы-перестарки, шепоток песка,
тополь у амбара в гнёздах сорочиных,
небо — бледный штапель старого платка.
Стёклышко с надтреском на крылечной раме,
хоровод капустниц, воробьиный порх.
Каждый день, как вечность, каждый камень — память…
И неспешный к ночи с Богом разговор.
***
Майское утро.
Сады в бело-розовой кипени.
Даль за рекою
раскинула светлый свой плат.
Что же ты бредишь
душа до сих пор его именем?
Жизнь надломилась,
уже ни вперёд, ни назад.
Я примеряла
и цвет этот розовый, кипенный,
и тот пресветлый,
как утренний дымчатый плёс…
Счастье б водилось
в дому под столетними липами,
если б надежды
судьба не списала на снос.
Завтра — в тумане,
хоть дни, словно стёклышко, чистые.
Знаю: грешна!
И стократ, и стократ неправа.
Зачеловечной,
неслыханной болью, немыслимой,
в сердце вросла
незабудь-голубая трава.
Ветер над садом
метелью пылит лепестковою,
словно зима
возвратилась из дальних сусек.
С кем без тебя
мне судьбу эту перебедовывать?..
Будешь ли счастлив и ты без меня,
дорогой человек?
Накануне в Областной библиотеке имени И.А. Бунина состоялся большой творческий вечер Татьяны Грибановой, приуроченный к её юбилею.
Татьяну Ивановну поздравляли, коллеги писатели, руководители творческих союзов и библиотек, издатели, художники, музыканты. Она была награждена почётными грамотами Губернатора Орловской области и Орловского областного Совета народных депутатов и получила много подарков от любителей творчества писательницы и почитателей её таланта.
