***
Иду в поля и строки повторяю –
Основа жизни в слове залегла:
«Но более всего любовь к родному краю
Меня томила, мучила и жгла».

Живу, и жизнь, по-моему, прекрасна
В зелёнокудрой отчей стороне.
«В саду горит костёр рябины красной…»
О, как он душу согревает мне!

Да будет всё до края дней со мною:
И даль, и дом, и радуги игра,
И речка, шелестящая волною,
И под гармошку песни до утра.

Веди меня, тропинка полевая,
В ржаной разлив, в раздолье росных трав…
«Но более всего любовь к родному краю», –
Твержу под шум обветренных дубрав.

В СПАССКОМ
Мценск проехали.
Пыльно и жарко.
А дорога ведёт и ведёт.
Доведёт до старинного парка,
До тургеневских белых ворот.

Не хотим от ворот поворота.
Ветер Спасского, молодо вей!
Словно в сумрак зелёного грота,
Мы вступаем в прохладу аллей.

То ли видится нам,
То ли снится
Осенённый деревьями дом,
Где дроздам, соловьям и синицам,
Заливаясь, звенеть о былом.

В этом звоне и радость, и удаль,
И печаль улетающих дней…
Помолчим.
Вся Россия отсюда
Нам, наверное, стала видней.

БАБУШКА АВДОТЬЯ
Что-то стало трудно мне и горько…
Память, уведи меня туда,
Где белеют хаты на пригорке
И в ручье всю ночь звенит звезда.
Той звезде качаться и качаться
На ленивой, ласковой волне…
И легко мне с бабушкой встречаться,
Ворошить былое в тишине.
Вырастают правнуки и внуки,
Сеть морщин густая залегла.
Редко-редко отдыхают руки:
Всё-то им находятся дела.
Слушать всех готова с интересом,
И теплынь охватывает нас,
Как начнёт о городе Одессе,
О далекой юности рассказ.
Видела, как море голубело,
Как смеялись волны поутру…
И сама-то вся, как парус белый,
На суровом жизненном ветру.

ТЕНИ
Упали тени на траву,
На дом бревенчатый упали.
Давно деревнею живу,
Переживу её едва ли.

У звёзд и яблонь на виду
Живу негромко, небогато.
И никуда я не уйду,
Когда уйду от вас, ребята.

С дыханьем вечера сольюсь,
С летящим светом яркой сини,
К началу вечному вернусь
Под звёздным пологом России.

СЕНОКОС
Отбивают косу — и летит по надречью
Этот звук, этот стук, как малиновый звон.
Время травы косить и на пухлые плечи
Брать высоким стогам голубой небосклон.

Время встать на заре и в росе по колено
Зашагать, заиграть сталью острой в логу.
Удивительно пахнет июльское сено!
Сколько лет этот запах забыть не могу.

В Кочках косы звенят, стог встаёт в Суходоле,
Хороши в эту пору родные края.
Веет ветер легко средь зелёных раздолий:
Это мой сенокос, это — юность моя!

ОРЛОВЩИНА
На белое облако сада
Летят и летят соловьи,
Где Болхов, Ока и Отрада,
Где Кромы и Ливны твои.
Встаёшь ты в венке васильковом
На тропке моей полевой.
К глубинам твоим родниковым
Прильну я под гул ветровой.
Звезда над холмом золотится,
А в памяти – пламя и дым…
Молиться бы надо, молиться
Святым обелискам твоим!
Средь поля спокойно и тихо
Сверкают серёжки овса.
Белеет под ветром гречиха,
Лесная грустит полоса.
Теплом материнского взгляда
Сияют мне дали твои…
На белое облако сада
Летят и летят соловьи.

***
Критик мой пробежал по стихам
И, зевая, сердито признался,
Что прирос я к своим лопухам,
А от жизни большой оторвался.

Не воспел я науки разбег,
Не заметил крутого прогресса.
Всё ловлю де капели и снег
Да смятенье зелёного леса.

Что сказать? Я кругом виноват.
Я в долгу перед веком летящим…
Вот опять загляжусь на закат
И сравню его с ливнем горящим.

Но под синью ветвистых древес
Говорю, о грядущем мечтая,
Что стою за душевный прогресс,
А его без природы не знаю.

ПОЛЕ
Поле, поле…
Ты тёмным лесом
Нависало над синью вод.
Но взглянул на тебя с интересом
Предок мой в стародавний год.

Взял да вырубил,
Взял да выжег,
И открылся на вёрсты простор.
Не узнать теперь даже из книжек
Где горел его первый костёр…

Вот задумали к звёздам взвиться,
А у речки и в этом году
Будет хлеб золотой колоситься —
Лучший гимн полевому труду.

В ПРОСТОРАХ
Затеряюсь в зелёных просторах,
Разыщу стародавнюю печь,
Рушники в петухах и узорах
И широкую русскую речь.

Разыщу позабытую песню
В серых сумерках
Старой избы.
И увижу среди мелколесья
Богатырские наши дубы.

Тем дубам поспешу поклониться
Нагуляюсь по травам босой.
А потом пусть красавица снится
В сарафане с пушистой косой.

ЛИСТОЛЁТ
В том краю, где нынче листолёт,
Русская поэзия живёт.
Гроздья строф свисают к нам с берёз,
Каждый холм легендами оброс.

Тут и жизнь негромкая моя
Пронесётся змейкою ручья,
Пробежит и в травах пропадёт —
Буду слушать вечный листолёт.

РОДИНА
Покажусь тебе, наверно, странным,
Но чужбине сердце не отдам.
Грусти нет по сёлам иностранным,
Даже по великим городам.

Поклонюсь Женеве и Парижу,
Риму рад, Берлину рад — не вру.
Если их ни разу не увижу,
То, пожалуй, с горя не умру.

Вена — Штраус, золотая Вена
Видится во сне, как наяву.
Не бывал, признаюсь откровенно,
Не видал, а всё-таки живу.

Не беда, что Лондоном туманным
Не бродил я с Байроном в руке…
Покажусь тебе, наверно, странным:
Льну к Орлу и к ласковой Оке.

Ветер в небе облако полощет,
В травах — родниковые ручьи.
Хороши тургеневские рощи,
Хороши на зорьке соловьи.

Сторона навеки дорогая.
Пахнет мёдом горькая полынь.
Я слова поэта повторяю:
«Никакая Родина другая
Не вольёт мне в грудь мою теплынь».

Выдумали сделать зарубежьем
Киев — мать российских городов.
Ригу в соснах полюбил я нежно
И расстаться с нею не готов.

Целовать готов я камни Бреста,
Русским Крым как звал, так и зову.
Из любого города и места
Вижу нашу стольную Москву.